Часть 3

Оцените материал
(13 голосов)
Часть 3 Улица Советская. Начало 30-х годов

- Жилищный кризис
- Продовольственный кризис
- В годы второй пятилетки




Жилищный кризис


Форсированное проведение социалистических преобразований привело к невиданному движению населения по всей стране. За 1931 год в Котельнич, расположенный по ходу миграционных потоков, прибыло 3385, а выбыло 2856 граждан, число жителей увеличилось на 746 человек и равнялось 7083 (по другим данным - 10688) [1]. В дальнейшем переселенцы продолжали прибывать. В 1934 году в городе проживало уже более 15 тысяч человек [2]. Обеспеченность жилплощадью на одного жителя снизилась на треть - до 2,6 кв. метра [3]. В результате возник острый жилищный кризис.

Отсутствие квартир и тяжёлые бытовые условия негативно влияли на закрепление специалистов, что приводило к текучести кадров на предприятиях и в учреждениях. В обращении в райисполком 26 мая 1933 года администрация чугунолитейного механического завода указывала, что из-за ситуации с жильём нет “...возможности закрепить квалифицированную рабсилу за заводом и обеспечить выполнение производственных программ... на сегодняшний день имеем рабочих только из окружающих деревень, которые являются сезонниками для нашего завода” [4].

Осенью 1933 года жилищный кризис коснулся “верхов” города. Председатель горсовета Ковин информировал президиум, что “ряд ответственных работников, исполкомовских работников и комсостава РККА не имеют квартир, количество семей дошло до 80”.

Президиум действовал решительно и постановил: “Перевести на 2-х сменную работу ряд учреждений, а также произвести уплотнение. Учреждениям переселиться в течение 48 часов. Переселить Собачкину из ЖАКТа № 18 как одиночку, занимающую более 19 метров” [5]. Для проведения уплотнения была создана специальная комиссия, которая занималась обследованием учреждений и жилого фонда. В практике работы использовалось изъятие жилья. Так 13 мая 1936 года горсовет принял решение об отчуждении 10 % жилой площади в частновладельческих домах площадью свыше 90 кв. метров. Жильё было изъято у Ванеевой по ул. Октябрьской 59, Вороны по ул. Октябрьской 53, Безденежных по ул. Шмидта [6].

Несмотря на остроту кризиса, средств на строительство жилья выделялось недостаточно. В планах на 1935 год планировалось к пуску только 2500 кв. метров, при этом жилплощадь на одного человека увеличивалась с 2,71 до 2,87 кв. метра [7]. В городе было много жилья барачного типа. В большинстве домов отсутствовали водопровод и канализация.

Для улучшения управления жилищным фондом в 1931 году горсовет приступил к передаче домов от коммунального отдела созданным 19 жилищным товариществам (ЖАКТ). Преимущества нововведения объясняли следующим: если раньше на содержание домовладений, на улучшение по линии коммунального хозяйства расходовалось до 50 % получаемой квартирной платы, то теперь с передачей домов ЖАКТам, т. e. в непосредственное управление жильцами, с доведением хозрасчёта до каждого домовладения расходование квартирной платы доводится до 100 % [8].

Проводимые преобразования не привели к улучшению содержания жилого фонда как из-за сопротивления части коммунальных руководителей, так и из-за быстрой бюрократизации ЖАКТов.


В условиях индустриализации город не имел возможностей преодолеть жилищный кризис, и это замедлило рост населения, которое с 20 тысяч человек в 1936 году сократилось до 18,5 в 1939 году [9].



Продовольственный кризис


Проведение коммунистической партией (большевиков) политики сплошной коллективизации крестьянства с использованием принудительных методов привело к продовольственному кризису.

В 1929 году из-за невыполнения планов хлебозаготовок в стране была введена карточная система. Продукты питания и промышленные товары по карточкам получало не всё население, а только работающие граждане. Нормы снабжения составляли 600 граммов хлеба в день для рабочего и по 300 граммов на каждого иждивенца - члена его семьи; жиров - от 200 граммов до 1 литра, 1 килограмм сахара в месяц [1].

На заседании 25 мая 1929 года пленум Котельничского горсовета отмечал, что “переход на отпуск дефицитных товаров по заборным книжкам в начале введения таковых оправдал себя: были изжиты очереди и население снабжалось бесперебойно, но в настоящее время в связи с ...уменьшением количества отпуска муки... получилось недостаточное снабжение хлебом, и снова появились очереди, в тоже время предъявляются требования со стороны строительных и транспортных рабочих об увеличении им норм отпуска хлеба, без чего они отказываются от работы...” [2].

Критиковалось на пленуме и состояние рабочего снабжения в общественных столовых. Депутат Скурихин убеждал: “Обвинять повара за плохие обеды не приходится: мясо присылают четвёртый сорт, овощи плохого качества, нет телятины и свинины - нельзя разнообразить”. По мнению его коллеги Никулина, безобразным было качество приготовления пищи: “Посетителю в супе попал металлический талон на обед, приготовлять обеды не могут, попадают “тараканы, разные букашки”, волосы” [3].

Первоначально после введения карточек из 10688 жителей [4] Котельнича по ним обеспечивалось до 8,5 тысяч человек. Первые трудности возникли в 1930 году, когда город был снят с централизованного снабжения, а затем отнесён к сельскому сектору [5]. В это время продукты по более высоким ценам можно было купить у частника на рынке, и котельничанам приходилось всё туже затягивать пояса.


В условиях нехватки продуктов краевое руководство выделило категорию граждан для привилегированного снабжения. Письмом от 22 апреля 1931 года за № 152, не подлежащим оглашению, военно-кооперативный сектор краевого потребсоюза предложил райисполкому и райпо “немедленно принять на снабжение районный актив и членов их семей по нормам списка № 1... В число актива включите членов бюро райкома ВКП, членов президиума райисполкома, РКК РКИ, райсовпрофа, завотделами райкома РИКа, председателя райсоюза, ЦРК, прокурора и других, причём список должен быть согласован с секретарём райкома ВКП... В целях лучшего обслуживания актива предлагаем организовать закрытый распределитель” [6]. Вслед за этим 19 мая 1931 года райисполком разрешил городскому потребительскому обществу снабжать руководителей городского сектора (35 человек) по списку № 1 с 50% надбавкой, за исключением хлеба и овощей [7].


Более серьёзной ситуация стала в начале 1932 года. В плане снабжения хлебом, доведённом Нижегородским крайисполкомом до районных властей, контингент городского населения, получающего обеспечение по карточкам, был сокращён, а норма расхода хлеба уменьшена до 40 тонн в месяц. В связи с этим президиум Котельничского райисполкома 5 февраля 1932 года ввёл ограничения по снабжению хлебом:


а) для рабочих, занятых в производстве, - 500 граммов в сутки;


б) для служащих, получающих зарплату до 80 рублей, - 200 граммов. Всех служащих с зарплатой свыше 80 рублей со снабжения снять;


в) для детей рабочих и служащих, не связанных с сельским хозяйством, до 14 лет - 200 граммов;


г) для сезонных рабочих производственного и коммунального строительства - 500 граммов, при этом контингент этой категории для снабжения снизить с 1200 до 700 человек;


д) для врачей, ИТР, учителей - 500 граммов и членов их семей- 200 граммов;


е) для работников милиции, управления - по 600 граммов и для членов семей - по 200 граммов;


ж) для рабочих второстепенных предприятий, не связанных с сельским хозяйством, - по 300 граммов;


з) связанных с сельским хозяйством - снять;


и) для пенсионеров 1 и 2 группы - 200 граммов [8].


Ухудшение снабжения сразу сказалось на выполнении производственных планов. В докладной записке в январе 1933 года управление стройконторы сообщало: “Рабочие и служащие сняты с централизованного снабжения и запрещено производить самозаготовки, - нет выхода, откуда можно брать хлебные фонды, каковые требуются из расчёта на 300 человек по 800 грамм... Угрожающее положение в смысле выполнения строительных работ. Рабочие сами ходят по организациям, где произведены работы” [9]. На предприятиях наблюдался “отлив рабочей силы” [10].


Растущее количество нарушений трудовой дисциплины вызвало жёсткую реакцию со стороны Советского государства. 15 ноября 1932 года ЦИК СССР постановил: “В случае хотя бы одного дня неявки на работу без уважительной причины работник подлежит увольнению с предприятия или из учреждения с лишением его права пользования выделенными ему как работнику данного предприятия или учреждения продовольственными и промтоварными карточками, а также лишением его права пользования квартирой, предоставленной ему в домах данного предприятия или учреждения” [11].


В 1933 году большая часть населения города жила голодая. Количество котельничан, получающих хлеб по карточкам, было уменьшено ещё раз. В “ контингент” не включены и не снабжались хлебом работники пожарной охраны, электростанции, типографии, больницы, психолечебницы, красноармейцы, красные партизаны, инвалиды вообще и гражданской войны в частности, учащиеся школ - 400 человек [12]. Удовлетворение ходатайства горисполкома об увеличении числа жителей на получение продуктов по карточкам Нижегородский крайснаботдел и заготзерно поставили в зависимость от выполнения районом плана по гарнцевому сбору, который взимался в натуральном выражении от помола зерна на мельницах [13] и был определен в 2600 тонн.


К маю 1933 года снабжение хлебом по карточкам в Котельниче сократилось до 2128 человек и 1483 членов их семей и составляло 30% занятых в промышленности и социальной сфере. Все они были разбиты в зависимости от значимости для дела строительства социализма на три списка с разными нормами снабжения. Список № 1 включал 180 человек, работающих в связи, специальную группу, специальных работников, красных партизан. Каждый из них получал в месяц по 16 пайков на себя и по 6 на членов семей - иждивенцев. По списку № 2 обеспечивались работники промышленных предприятий в количестве 1490 человек и 1245 членов их семей. Норма снабжения была значительно ниже - 8 пайков на работающего и 4 на иждивенца. По списку № 3 хлеб получали по 6 пайков в месяц 450 рабочих “второстепенных” предприятий и 18 членов их семей [14]. При этом горсовет установил: “Выдачу заборных документов производить при наличии справки о том, что не связан с земельным наделом; связанным с сельским хозяйством заборные документы не выдавать” [15]. Равенство, провозглашенное Советской властью, в обеспечении хлебом насущным отсутствовало.


Купить хлеб в городе было по-прежнему трудно и в 1934 году. Совещание при отделе заготовок Котельничского РИКа, заслушав вопрос об организации торговли коммерческим печёным хлебом, отмечало: “Запроектированный хлебоуправлением Горьковской конторы отпуск муки в количестве 2-х тонн в сутки... крайне недостаточен:


а) население города, состоящее из 15335 едоков, в централизованном порядке получает хлеба 45 тонн - по 2,9 кг в месяц на одного;


в) суточная норма - 2 тонны - не в состоянии будет полностью загрузить даже торговый аппарат одного магазина, т. к. прошлая практика продажи коммерческого хлеба показала, что при продаже такого количества создаются громадные очереди и работы хватает всего лишь на 3 часа. Надо не менее 6 тонн” [16].


Продовольственный кризис привел к трагическим последствиям. Их масштаб сегодня трудно оценить в полной мере. В наиболее голодные годы в городе возросла смертность населения. В 1930 году умерло 314 жителей [17], 1931 - 364 [18], 1932 г. - 350 [19]. Пик смертности приходится на 1933 год, когда умерло 494 человека [20]. В последующий период наступает снижение смертности: в 1934 году зарегистрировано 286 смертей, в 1935 году - 285.


Увеличение смертности населения было связано с продовольственным кризисом, хотя прямых свидетельств в документах того периода этому немного. В ряде актовых записей за 1933 год в графе причина смерти указано: “голодный понос” (A3 № 79, A3 № 121, A3 № 83, A3 № 307), “кровавый понос” (A3 № 314, A3 № 315), “истощение”, “общее истощение” (A3 № 154, A3 № 195, A3 № 420), “слабость” (A3 № 425).


Для смягчения ситуации с обеспечением продовольствием районный и городской Советы с 1 января 1934 года начинают компанию по развитию рабочего огородничества. Уже через год под индивидуальными рабочими огородами в городе было занято 398 гектаров земли, с которых планировалось получить 322 тонны овощей и 492 тонны картофеля.


Подавив сопротивление крестьян и создав колхозы, Советская власть получила необходимое количество продовольствия для снабжения городов. С 1 января 1935 года в стране вводится свободная торговля хлебом. Этому событию предшествовала большая организационная работа и пропагандистская компания. В газете “ Ударник” в нескольких номерах публикуется принятая 26 ноября 1934 года резолюция пленума ЦК ВКП(б) по докладу В. М. Молотова “Об отмене карточной системы по хлебу и некоторым другим продуктам”. По итогам пленума установлены единые государственные цены на хлеб, муку, крупу.


В Котельниче свободная торговля хлебом по государственным ценам была организована горсоветом в 20 магазинах [21] со 2 января 1935 года [22]. “Ажиотажа” в этот день, как отмечала газета “Ударник”, не наблюдалось. Но уже в последующих публикациях корреспонденты и читатели отмечали низкое качество хлеба, перебои с доставкой по отдельным торговым точкам. В результате с 5 января редакция газеты “Ударник” сообщила, что взяла под контроль свободную торговлю хлебом в городе [23].


Следующим шагом в улучшении ситуации с продовольствием стало постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) “ О снижении цен на хлеб и отмене карточной системы на мясо, рыбу, сахар, жиры и картофель” с 1 октября 1935 года [24].


В отклике на это событие рабочий типографии Токарев рассуждал: “Семья моя большая. Каждый день брал 6 килограммов хлеба. Выходит, только от одного чёрного хлеба получаю экономию 90 копеек в день, 27 рублей в месяц, 181 рубль в год. Сахару я брал 5 килограммов на 37 рублей 50 копеек, сейчас я куплю это же количество за 27 руб. 50 копеек. Да ещё остаток от мяса рублей двадцать в месяц, от рыбы рублей 15, а от круп… В общем, постановление мне дало не меньше 80 рублей экономии в месяц” [25]. Реальное улучшение было менее значительным. Вместе с тем к середине 30-х годов продовольственный кризис был преодолен.




В годы второй пятилетки




Сквер у райисполкома. Перекресток ул. К.Маркса и Луначарского.1935 год


Второй пятилетний план, официально провозглашённый 1 января 1933 года, был ещё более амбициозным, чем первый... Признав, что трудности и лишения, возникшие в связи с недостатком потребительских товаров в годы 1 пятилетки, существенно затрудняли её выполнение, советские плановики решили уделить особое внимание развитию лёгкой промышленности [1].


Исходя из региональных условий, в Котельниче на базе использования местных ресурсов торфа для производства дешёвой электрической энергии и сырья Яранско-Котельничской и Шарьинско-Семёновской сельскохозяйственных зон планировалось создать крупный промышленный центр по переработке льна [2].


Сценарий развития, разработанный Нижегородским крайисполкомом, предусматривал строительство в городе в 1934-1937 годах тепловой электрической станции мощностью 24 тысячи кВт/часов и потреблением 282 тысяч тонн торфа в год [3], комбината льняных фабрик по производству 75 миллионов квадратных метров ткани, двух машиностроительных заводов [4], железной дороги Котельнич-Яранск-Йошкар-Ола. Планировалось реконструировать узловую станцию и паровозоремонтные мастерские, построить новый железнодорожный вокзал [5].


Общий объём капитальных вложений должен был составить 132,5 млн. рублей, в том числе 20 миллионов рублей в жилищное строительство [6].


Грандиозность ожидавших город перемен особенно ярко раскрывают демографические показатели проекта, согласно которым потребность новых предприятий в кадрах определялась в 18522 рабочих [7], что приводило к увеличению населения до 50 тысяч жителей, т. е. более чем в 3 раза.


Обсудив намётки краевого плана, городские и районные власти внесли в них ряд изменений, предложив перенести строительство на торфе на год раньше намеченного срока из соображений, что торф как топливо потребуется в 1933 году для местной электростанции и в 1935 году для ТЭЦ [8].


Насколько реальным был замысел Нижегородской плановой комиссии, остаётся загадкой. Вероятно, возможные трудности его реализации хорошо видели, но не озвучивали, руководители, имевшие за плечами опыт первой пятилетки. Поэтому, чтобы не остаться ни с чем, в проект плана было предложено включить менее затратное строительство нового лесокомбината на верхнемоломском сырье, черепичного и клинкерного заводов, реконструкцию и расширение кирпичного завода [9].


Как показало дальнейшее развитие событий, отдельные элементы сценарного плана, но на совершенно ином качественном уровне и в иных масштабах, были реализованы. При этом строительство ТЭЦ свелось к увеличению мощности местной электростанции с 460 до 1500 кВт/часов, а вместо комбината льняных фабрик был построен завод по выработке льноволокна и образован льнотрест, объединивший 15 предприятий соседних районов.


С началом второй пятилетки невозможность для города исторического прорыва к индустриальному будущему стала очевидной. В 1933 году было полностью прекращено строительство как по линии горсовета, так и ведомств [10], на год ликвидировано проектное бюро.


С образованием 7 декабря 1934 года Кировского края основные средства стали направляться на строительство объектов промышленности и социально-культурной сферы города Кирова и его экономического района [11]. Развитие Котельнича для краевых властей стало задачей второго уровня и сводилось к расширению, реконструкции, реорганизации уже существовавших предприятий, к продолжению строительства учреждений социальной сферы, которых не хватало для обеспечения потребностей населения в услугах образования, здравоохранения, культуры.


В годы второй пятилетки в городе сдаются в эксплуатацию Дом Советов (совр. улица К. Маркса, 16), средняя школа № 2 (совр. улица Октябрьская, 109), родильный дом, детские ясли и сад, мебельный цех при фабрике стройдеталей, проводится расширение нефтебазы (для хранения 187 тонн лигроина), кирпичного завода. В декабре 1936 года открывается трикотажная фабрика.


Как и в годы первой пятилетки, на промышленных предприятиях продолжала сохраняться сложная социально-экономическая ситуация. Большинство из них не выполняло производственных планов. Газета “Ударник” в январе 1935 года отмечала: “За исключением машинно-тракторных мастерских, лесопристани и лестрансхоза, ни одно предприятие свой годовой план не выполнило... причина - наши хозяйственные, партийные и профсоюзные организации мало, совсем мало уделяли внимания живым людям, овладевающим техникой и желающим ею овладеть” [12]. Эта тема продолжает развиваться и в последующих публикациях, заголовки которых гласили: “Рабочим не дают доброкачественные обеды” [13], “В рабочие бараки никто не заглядывает” [14], “О рабочих не заботятся” [15] и т. д.


Тяжёлые бытовые условия и отсутствие материальных стимулов были не единственной причиной срывов производственных программ. Предприятия находились в технически запущенном состоянии. Проведенное 5 июня 1935 года обследование механического завода выявило, что здания производственных цехов находятся настолько в ветхом состоянии, что продолжение работы в них невозможно. Токарный, столярный, малярный, ремонтно-механический цеха - в полном смысле накануне самого разрушения, другие цеха- литейный, слесарно-сборный - не удовлетворяют санитарным, техническим и противопожарным требованиям. Дальнейший ремонт здания завода нецелесообразен из-за ветхости [16].


Сложной была обстановка и на местной электростанции. Из-за частых аварий и поломок оборудования город периодически оставался без света. Маломощность станции сдерживала наращивание объёмов производства. Для обеспечения бесперебойной подачи электрической энергии городской Совет ввёл ограничения для потребителей: при площади 20 кв. метров разрешалось иметь одну лампочку не более 60 ватт, воспрещалось пользоваться электропечками; пользование электроутюгами и чайниками допускалось в дневные часы с 10 до 15 при обязательной их регистрации в комтресте [17]. Не выполняющие обязательного постановления отрезались от электроэнергии [18].


Краевые и местные власти пытались влиять на ситуацию административными мерами. Постановлением краевого исполкома от 11.01.1935 года фабрика стройдеталей была передана крайместпрому из-за использования её не по назначению и с загрузкой всего лишь на 25-30 % [19].


Вместе с тем, анализируя события второй пятилетки, исследователи отмечают, что административные меры регулирования сложных социально-экономических процессов объективно снижали роль инициативы масс. В первую очередь это сказалось на состоянии социалистического соревнования. Формальное, “ради процента”, расширение рядов соревнующихся принижало звание ударника (на 1 января 1935 года в промышленности Советского Союза его имели 48 % рабочих), распространилось такое явление как “ лжеударничество” [20].


Отмеченные процессы были характерны и для предприятий города Котельнича. 29 января 1934 года районная газета вышла со статьёй “Фальсификация ударничества по фабрике стройдеталей”, в которой раскрывался “ возмутительнийший факт искажения линии партии”. В список ударников на предприятии не было включено ни одного рабочего. Это звание имели: l) Ситников - ответственный секретарь ячейки ВКП(б), 2) Новожилов - отв. директор, 3) Юферев - директор труда, 4) Смертин - директор снабжения, 5) Ожиганов - главный бухгалтер, 6) Ванеев - отв. секретарь ячейки ВЛКСМ... 12) Романов - технический директор... 14) Кузнецова - счетовод... 17) Куницына - машинистка [21].


Изменить отношение к труду смогло только развертывание стахановского движения, которое наряду с четким разделением труда между работниками, занятыми на основных и вспомогательных операциях, ликвидировало искусственные ограничения роста заработной платы и частый пересмотр норм выработки.


В пропаганде опыта Стаханова активно участвовала районная газета “Ударник”. Из её небольших заметок рабочие могли узнать, как первый стахановец нефтедобывающей промышленности Захар Парфёнов за 24 дня сентября 1935 года заработал 4391 рубль, а за октябрь прошлого года всего лишь 389 рублей [22], что стахановцев обслуживают лучшие врачи и они получают новые квартиры с мебелью [23].


Поверить сразу в новые материальные и моральные стимулы производительного труда рабочим было трудно. Многие из них не имели необходимой квалификации для увеличения выпуска продукции.


23 декабря 1935 года президиум горсовета констатировал, что стахановское движение ... совершенно отсутствует на лесозаводе и недостаточно развито на фабрике стройдеталей, где из 180 человек стахановцев - 16 [24].


Перед партийными и советскими органами была поставлена задача - сделать достижения передовиков повседневной практикой. Для её осуществления с начала 1936 года на промышленных предприятиях стали проводиться стахановские смены, дни, пятидневки, декады и месяцы. В апреле такой декадник прошёл на железной дороге. Государственный план погрузки был выполнен на 235%, по станции Котельнич-1 число стахановцев возросло с 11 до 53, по Котельнич-2 - до 22 [25].


Уже в декабре 1935 года (т. е. через 3 месяца после начала) в Котельниче были найдены враги стахановского движения. Газета “Ударник” писала: “ Приговор, вынесенный народным судом врагам стахановского движения Скопину и Абрамову, ещё окончательно не расчистил путь стахановскому движению на кирпичном заводе... Разве не рука классового врага в витрине красного уголка на фотографии стахановца выколола глаза и вытыкала зубы?” [26].


Но развитию стахановского движения в городе повсеместно мешали не мифические классовые враги, а изношенность оборудования, отсутствие порядка на производстве и ритмичности в снабжении. Рабочий типографии Титлинов, вырабатывающий 1500 штампов при норме 250, считал, что мог бы со своими учениками давать до 10 тысяч штампов в месяц, но администрация несвоевременно обеспечивает сырьём, нет каучука, тальки ...необходимо менять пресс для штампов. Кроме того, непланово даётся работа. Наблюдается штурмовщина [27]. В такой же ситуации находились стахановцы механического завода А. Ефремов и М. Балыбердин: “У нас в токарном цеху нет такого станка, чтобы приводной ремень не был в 5-6 местах не сшит, ремни часто рвутся... Мы не обеспечиваемся даже тряпками для протирки станков... тратим время на поиски тряпок где-либо в цехах или на дворе. Сильно тормозит нашу работу и то, что у многих станков пришли в негодность патроны... а новых патронов (американских) дирекция не позаботилась достать” [28].


Неготовность администраций предприятий изменить отношение к организации производства отмечалась многими стахановцами. Рабочий учебно-производственного комбината Н. Ф. Смертин рассказывал: “Мы делаем комоды, стулья и другую мебель, но делаем так: каждый мастер делает, например, стул от начала до конца один, а я предлагал перейти на детальную обработку... От моего предложения заведующий производством Федоров всегда отмахивался. В первых числах апреля Федоров был в отпуске, его заместитель моё предложение выполнил… И в этот период у нас не было такого рабочего, который не перевыполнял бы норму. Цен-Сю-Ю (коммунист) за декаду дал 228 % задания, Богомолов - 220 %, Яганов - 221%, а я - 237 %; с 1 мая вышел на работу Федоров - и работать начали опять по-старому” [29].


Стимулирование труда способствовало развитию рационализаторского движения, творческого поиска и новаторства рабочих. Они стали ощущать недостаточность своих технических и культурных знаний. По всей стране для стахановцев организуются специальные кружки. В Котельниче эта работа шла медленно из-за нерасторопности местных властей. Не получила развития и инициатива “ воспитания семьи стахановца, и в частности - его жены” [30].


Партийные и советские органы города часто вкладывали в стахановское движение иной смысл. Так появились решения о проведении в Котельниче стахановского месячника по охране социалистической собственности и укреплению обороноспособности ГПК НКВД, боеспособности пожарной команды, созданию стахановских бригад по выявлению пожароопасных объектов [31].


В целом стахановское движение позволило улучшить производственные показатели большинства городских предприятий, развивало трудовую активность рабочих.


Подводя итоги второй пятилетки, президиум горсовета отмечал, что за 1934-1938 гг. валовая выработка возросла в промышленности с 2600 тыс. рублей до 6200 тыс. рублей, в промкооперации - с 5715 тыс. рублей до 10172 тыс. рублей. За эти же годы увеличилось количество врачей в учреждениях здравоохранения с 18 до 40, учащихся в школах - с 3280 до 5744, детских садов с 6 до 10, комнатных телефонов - со 132 до 348, радиоточек - с 470 до 1400 [32]. Открыты детская больница на 20 коек, медицинское училище на 30 мест, детская музыкальная школа [33]. Бюджет города вырос с 592 тыс. рублей в 1935 году до 2 млн. 201 тыс. рублей в 1939 г. [34].


Во вторую пятилетку в городе началось строительство микрорайона железнодорожников Котельнич-2. Учитель литературы Н. Ф. Ивановский с воодушевлением воссоздал происходящее на страницах газеты “Ударник”: “За два года здесь вырос целый посёлок домов рабочих станции. В период 1935-1936 гг. рядом со станцией широко разбросился со своими шестью корпусами и четырьмя жилыми домами льнозавод. В противоположной южной стороне от него разросся городок “ Заготзерно”. Построено два новых дома дистанцией, из них один двухэтажный с 20 окнами по фасаду - это новые квартиры рабочим и служащим. Построены склад, овощехранилище, кузница, мастерская при школе, построено 20 домов рабочим и служащим и, наконец, к Первомаю появилась на площадке в заново разбитом саду эстрада летнего сада...” [35].


Приметой времени было “усиленное автомобильное движение” [36]. В 1937 году открылся первый автобусный маршрут. Пассажиров перевозил автобус коммунального треста [37].


Вместе с тем все школы города работали в две смены [38], и на одного учащегося приходилось 1,3 кв. метра площади в школьных зданиях [39]. С улиц было изъято только в 1935 году 158 беспризорных детей [40], слабо велась борьба с нищенством [41].


Проблемой для Котельнича по-прежнему оставалось благоустройство. Большая часть улиц (90 %) была не замощена, город оставался грязным и неухоженным. В 1934 году, давая оценку работе местного совета по наведению чистоты и порядка, президиум Горьковского краевого исполнительного комитета отметил, что “ несмотря...на социалистическое соревнование и взятые обязательства по благоустройству... вся работа свелась к пустой болтовне” [42].


Другой проблемой был водопровод. Построенный в 1913 году, он уже не справлялся с возросшими нагрузками и мог обеспечить одного жителя только 15 литрами воды в сутки при норме 30 [43]. В докладной записке в горсовет управляющий коммунтрестом Левкович, заведующий водопроводом Наймушин, техник Рахманов писали: “Водопровод запроектирован на число жителей в количестве 6000-7000 человек с суточным расходом, не превышающим 20000 ведер (250 куб. м). В настоящее время количество жителей дошло до 17000, и этот буйный прирост не уменьшается, а напротив увеличивается. При устройстве водопровода не было ни одного промышленного заведения, которое являлось бы значительным потребителем городской воды, в данное же время электростанция и баня поглощают из водопровода 150 куб.м ежедневно, две больницы с водолечебницами - 30 куб.м, колхозные базары - 10 куб.м, имеется 5 домов с центральным пароводяным отоплением и до 30 домов со смывными ватерклозетами, они также потребляют значительное количество воды... суточный расход доходит до 750 куб.м, и из-за малой мощности насосной станции водопровод не покрывает указанного расхода даже нефильтрованной воды, так что к концу дня часто бывает, что город остаётся без воды” [44]. Но средств, несмотря на такое положение, выделялось крайне мало. В 1936 году расходы на замощение дорог составили всего 30 тысяч рублей, ремонт водопровода - 350 тысяч рублей [45].



Более успешно шли работы по озеленению. Был создан питомник на 15,6 тысяч саженцев, разбито 9 скверов площадью 13408 метров [46]. В одном из них по улице Карла Маркса установлен памятник В. И. Ленину. Монумент вождю революции был изготовлен для Котельнича по специальному заказу на деньги, собранные рабочими предприятий и населением. При выкупе памятника средств не хватило, и власти через газету “Ударник” 6 февраля 1935 года вновь обратились за помощью к жителям города. В День международной солидарности трудящихся 1 мая памятник вождю пролетариата был открыт.


26 мая 1936 года исполнилось 10 лет со дня страшного пожара в Котельниче. За прошедшее время город был восстановлен, вырос и окреп, но оставался “бесприютным” [47]. Его выгодное географическое положение не было востребовано индустриальным развитием страны и Кировского края.

Прочитано 8589 раз

Новости Котельнича. История, достопримечательности, музеи города и района. Расписания транспорта, справочник. Фотографии Котельнича, фото и видеорепортажи.
Связаться с администратором портала можно по e-mail: Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.
© Copyright 2003-2022. При полном или частичном цитировании материалов ссылка на КОТЕЛЬНИЧ.info обязательна (в интернете - гипертекстовая).

Top.Mail.Ru